Digitale Ausgabe
Download
| TEI-XML (Ansicht) | |
| Text (Ansicht) | |
| Text normalisiert (Ansicht) |
Ansicht
| Textgröße | |
| Zeichen original/normiert | |
Zitierempfehlung
Alexander von Humboldt: „Восхожденiе Александра Гумбольдта на Чимборасо [Voschoždenie Aleksandra Gumbolʹdta na Čimboraso]“, in: ders., Sämtliche Schriften digital, herausgegeben von Oliver Lubrich und Thomas Nehrlich, Universität Bern 2021. URL: <https://humboldt.unibe.ch/text/1837-Ueber_zwei_Versuche-15> [abgerufen am 02.05.2024].
URL und Versionierung
|
Permalink: https://humboldt.unibe.ch/text/1837-Ueber_zwei_Versuche-15 |
| Die Versionsgeschichte zu diesem Text finden Sie auf github. |
| Titel | Восхожденiе Александра Гумбольдта на Чимборасо [Voschoždenie Aleksandra Gumbolʹdta na Čimboraso] | ||||
|---|---|---|---|---|---|
| Jahr | 1840 | ||||
| Ort | Sankt Petersburg | ||||
|
Nachweis in: Žurnal ministerstva narodnago prosvěščenija 25:7 (1840), S. 12–20.
|
|||||
| Sprache | Russisch | ||||
| Typografischer Befund | Kyrilliza; Auszeichnung: Kursivierung; Fußnoten mit Asterisken. | ||||
|
Identifikation |
|||||
Statistiken
|
|||||
|12|
ВОСХОЖДЕНIЕ АЛЕКСАНДРА ГУМБОЛЬДТА НА ЧИМБОРАСО(*). – Вершины высочайшихъ горъ двухъ материковъ, Давалагири и Джавагири въ Азiи, Сората и Тиллимани въ Америкѣ, не были еще доступны человѣ-ку. Самая высокая точка земной поверхности, до которой онъ доходилъ по сiе время, находится въ Новомъ Свѣтѣ, на Южной сторонѣ Чимборасо. Здѣсь, въ Iюнѣ 1802 года, Путешественники поднялись на 18,500 футовъ надъ уров-немъ моря, въ 1831 на 18,884 фута: слѣдовательно здѣсь барометрическiя наблюденiя производились на 3,720 фу-тахъ надъ вершиною Монъ-Блана. Альпы, при сравненiи съ Кордильерами, много теряютъ своей значительности. Чтобы получить понятiе объ относительныхъ высотахъ этихъ двухъ цѣпей горъ, достаточно припомнить, что верхняя часть большаго города Потози находится почти на одной чертѣ съ Верблюжьимъ Горбомъ (вершина Монъ-Блана): 323 тоаза (около 276 саженей) разницы.
22-го Iюня 1799 года, я былъ въ кратерѣ горы Пикъ-де-Тенерифъ. Спустя три год, 23 Iюня 1802, я поднялся еще на 6,700 футовъ и былъ вблизи вершины Чимборасо. Проживши довольно долго на площадкѣ Кви-то, въ одной изъ самыхъ восхитительныхъ и живопис-ныхъ странъ мiра, мы отправились въ Лиму, гдѣ 9 Но-ября, мы должны были наблюдать прохожденiе Меркурiя. Съ долины, покрытой пемзою, гдѣ городъ Рiобамба, со-вершенно разрушенный землетрясенiемъ 4 Февраля 1797 года, начиналъ возникать изъ развалинъ, мы въ продол-женiе нѣсколькихъ дней наслаждались великолѣпнымъ зрѣлищемъ, которое намъ представляла Чимборасо. Небо было совершенно ясно и при помощи сильнаго телескопа мы свободно могли любоваться этой величественной го-рою, находившеюся отъ насъ еще въ 1,570 тоазахъ, и,
(*) Отрывокъ изъ неизданныхъ записокъ этого знаменитаго Путе-шественника.|13|открывая среди снѣговъ мого каменныгъ чернѣющихся уступовъ, мы ласкали себя надеждою легко достигнуть вершины. 22 Iюня 1802 года, мы вышли изъ долины Топiя и отправились въ путь; мы были уже на высотѣ 8,898 футовъ надъ уровнемъ Южнаго моря, и по отлогому возвышенiю поднялись къ подошвѣ горы, гдѣ мы поче-вали въ одной Индiйской деревнѣ Кальпи. На этой пу-стынной равнинѣ кое-гдѣ растутъ кактусы и чинусы (да-ры жалкой почвы), которые служатъ въ пищу здѣшнимъ многочисленнымъ стадамъ. Неподалеку отъ Кальни, на Сѣверозападѣ отъ Ликана, на безплодной площадкѣ, возвышается небольшая отдѣльная гора, Черная, Яна-урка, которая въ геогно-стическомъ отношенiи заслуживаетъ величайшее вни-манiе. Этотъ конусъ находится на Юго-юго-востокъ отъ Чимборасо, почти въ разстоянiи трехъ миль, и отдѣляется отъ него только верхнею долиною Лузiи.Если онъ образовался не отъ боковаго изверженiя Чим-бирасо, то безъ сомнѣнiя одолженъ своимъ началомъ силамъ подземнымъ, которыя въ продолженiе нѣсколь-кихъ тысячь лѣтъ тщетно искали проложить себѣ дорогу чрезъ каменные бока горы. Если вѣрить преданiю и древнимъ рукописямъ, которыми владѣлъ Кацикъ Аюнъ Ликанскiй (Кучоканди), волканическое изверженiе горы Яна-урки произошло вскорѣ послѣ смерти Инки Тюпа-Юпанки, то есть въ половинѣ пятнадцатаго столѣтiя. Преданiе гласитъ, что звѣзда упала съ неба и заронила огонь. На Восточной сторонѣ, или, лучше, у подошвы горы Яна-урки, со стороны Ликана, тамошнiе жители прово-дили какъ къ скалѣ, въ которой находится отверстiе, похожее на входъ оставленной галереи. Изъ этого от-верстiя выходитъ столь сильный подземный шумъ, что теченiе воздуха слишкомъ слабо для того, чтобъ быть причиною этого шуму. Вѣроятно, подземный ручей |14|падаетъ на эту часть горы. Чимборасо, не смотря на необъятныя массы снѣга, его покрывающаго, столь скудно орошаетъ окружающiя ее площадки, что многiеполагаютъ, и весьма основательно, будто она всасываетъ, такъ сказать, всѣ воды, сама въ себя, посредствомъ внутреннихъ каналовъ. Переночевавъ въ деревнѣ Кальни, которая лежитъ на высотѣ 9,720 футовъ надъ уровнемъ моря, мы снова отправились въ путь, по утру 23 Iюня. Мы положили начать наше восхожденiе съ Юго-юго-восточной стороны горы, и Индiйцы, бывшiе нашими проводниками, изъ коихъ не всѣ достигли до снѣговой черты, одобрили наше намѣренiе. Чимборасо окружена большими доли-нами, которыя подымаются одна надъ другою, по-добно ступенямъ лѣстницы. Послѣ перваго, довольно продолжительнаго всхода, сквозь Лузiйскiя лiаны, мы взошли на площадку Сисгунъ. Первый уступъ находится на высотѣ 10,200 футовъ, второй – на высотѣ 11,700. Эти двѣ обширныя долины, покрытыя пастбищемъ, высотою равняются самой высшей вершинѣ Пиринеевъ (Pie Nethon) и вершинѣ Пикъ-де-Тенерифа. Онѣ пред- ставляютъ чрезвычайно однообразное зрѣлище, потому что, кромѣ травы, на весьма большихъ разстоянiяхъ кое-гдѣ встрѣчаются двуполовинковыя растенiя (dicotyle-done). По видимому флора Чимборасо вообще гораздо бѣднѣе Квитской. Температура въ здѣшнихъ странахъ перемѣняется днемъ отъ 4 до 16 градусовъ, и ночью отъ 0 до 10 градусовъ. Густые туманы, окружавшiе всѣ вершины, препят-ствовали мнѣ окончить тригонометрическiя дѣйствiя, начатыя мною на этой площадкѣ, совершенно ровной съ Сисгуномъ, и потому мы отправились далѣе и дошли до озера Яна-Кочъ, которое есть не что иное какъ ма-ленькiй круглый бассейнъ, имѣющiй не болѣе 300 фу-товъ въ дiаметрѣ. Всходитъ сюда было не трудно: я|15|иногда слѣзалъ съ моего лошака и то для того, чтобъ вмѣстѣ съ моимъ товарищемъ Г. Бонпланомъ сорвать какое-нибудь рѣдкое растенiе. Небо болѣе и болѣе тем-нѣло. Между слоевъ тумана, движимаго вѣтромъ, стояли неподвижно группы облаковъ, отдѣленныя другъ отъ друга. Одинъ только разъ мы ясно могли видѣть верши-ну Чимборасо. Я оставилъ моего лошака, потому что въ предъидущую ночь выпало очень много снѣга. По ука-занiю барометра, мы были тогда на высотѣ 13,500 фу-товъ. Товарищъ же мой даже не присѣлъ до тѣхъ поръ, пока не вступилъ въ черту вѣчныхъ снѣговъ, то есть, на возвышенiе, превосходящее высоту Монъ-Блана. Здѣсь мы оставили лошаковъ и лошадей дожидать нашего воз-вращенiя. На разстоянiи 150 тоазовъ отъ маленькаго бассейна Яна-Коча, наконецъ мы увидѣли голую скалу. До этого мѣста свойство земли, по которой мы ѣхали, не позво-ляло намъ заниматься геогностическими наблюденiями, огромныя стѣны скалъ, отчасти похожiя на хрупкiя, дурно высѣченныя колонны или на мачтовый лѣсъ отъ 50 до 60 футовъ высоты, шли отъ Сѣверовостока къ Югозападу и восходили изъ средины снѣговъ. Одолѣвъ эту первую преграду, мы взошли на одну изъ тѣхъ уте-систыхъ ступеней, которую мы видѣли еще съ долины: эта ступень была единственнымъ переходомъ, который намъ представило возможность продолжать наше восхож-денiе. Дорога становилась все уже и утесистѣе. Всѣ та-мошнiе жители, кромѣ одного, оставили насъ на высотѣ 15,600 футовъ. Ихъ не могли удержать ни просьбы, ни обѣщанiя, ни угрозы. Они говорили, что имъ гораздо труднѣе насъ дышать здѣшнимъ воздухомъ. И такъ мы остались одни: Бонпланъ, нашъ любезный другъ, мень-шой сынъ Маркиза Карлоса Монтуффи, разстрѣлянный потомъ по повелѣнiю Генерала Морильйо, и я. Мы съ |16|большимъ трудомъ, совершенно окутанные туманами, до-стигли выше той точки, которой достигнуть даже мы не смѣли надѣяться. Скала, на которую мы взошли, на-зываемая по-Испански Энчилья, походила на спинку сто-ловаго ножа и мѣстами имѣла не болѣе 8 или 10 дюй-мовъ ширины. На право и на лѣво, взоръ терялся въ бездонныхъ пропастяхъ: невѣрный шагъ грозилъ смертiю. Между тѣмъ преграды возрастали по мѣрѣ того, какъ мы продвигались впередъ. Куски скалы, считаемые нами твердыми, обрывались и рушились подъ нашими ногами…. Сверхъ того, скалы становились до такой сте-пени утесисты, что мы принуждены были цѣпляться за нихъ руками, израненными уже острыми иглами…. Мы взбирались одинъ за другимъ и, но еще медленнѣе, по-двигались впередъ отъ того, что на каждомъ шагу долж-ны были, такъ сказать, испытывать твердость пути. Всѣ Путешественники по Андамъ, вступая въ черту верхнихъ снѣговъ, всегда находятся въ величайшей опасности безъ праводниковъ и не имѣя никакихъ свѣдѣнiй о мѣстопо-ложенiи. Не видя болѣе вершины и побуждаемые удвоеннымъ любопытствомъ узнать разстоянiе, отдѣлявшее насъ отъ цѣли нашего путешествiя, мы начали барометриче-скiя наблюденiя съ того мѣста, гдѣ Энчилья, становясь шире, дозволяла двоимъ итти рядомъ, держась другъ за друга. Мы достигали высоты 17,500 футовъ. Такъ какъ воздухъ, не смотря на высоту, былъ напитанъ влагою, то скала была обнажена, и песокъ, насѣвшiй въ ея тре-щинахъ, былъ чрезвычайно мокръ. Термометръ стоялъ тогда на 2 градусахъ 8 минутахъ, выше нуля; будучи опущенъ на 3 дюйма въ песокъ, онъ поднялся на 5 гра-дусовъ 8 минутъ. Результатъ этого наблюденiя, на вы-сотѣ 2,860 тоазовъ, очень замѣчателенъ, потому что 400-ми тоазами ниже, на границѣ вѣчныхъ снѣговъ, средняя температура воздуха, по наблюденiямъ, тщательно |17|собраннымъ Г-мъ Буссенго (Boussingault) и мною, не превышаетъ 1 градуса 6 минутъ, выше нуля. Причину возвышенiя температуры земли (песка) до 5 градусовъ 8 минутъ, во всякомъ случаѣ, должно приписать подземному жару горы Далериты, конечно не отъ всей массы, но отъ струи воздуха, истекающаго изъ-внутри. Послѣ мучительнаго восхожденiя, продолжавшагося цѣлый часъ, Энчилья стала менѣе скалиста; но туманъ былъ все такъ же густъ. Тогда мы начали чувство-вать болѣе и болѣе сильную тошноту и обмороки, болѣе тяжкiе, нежели трудность дыханiя. Туземецъ, не отстававшiй отъ насъ, страдалъ болѣе чѣмъ мы, не смотря на то, что былъ гораздо крѣпче и сильнѣе насъ. Кровь текла у насъ изъ десенъ и губъ, да-же глазная перепонка наполнялась кровью. Эти припадки, ужасные для другихъ, были нами нѣсколько разъ выдер-жаны безъ вреда, на волканѣ Пиченчи, на менѣе зна-чительномъ возвышенiи. Вдругъ я почувствовалъ сильнуютошноту, за которою послѣдовалъ обморокъ, и я упалъ безъ чувствъ на скалу. Вдругъ, не смотря на чрезвычайное спокойствiе воздуха, туманы, разсѣянные можетъ быть электриче-иским силами, исчезли, и мы еще разъ увидѣли куполъ Чимборасо. Съ какимъ восторгомъ, съ какою жадностiю мы устремили на него наши взоры! Надежда достигнуть вершины одушевили наши истощенныя силы; Энчилья, кое-гдѣ покрытая небольшими кучами снѣгу, становилась шире… Мы бросились как на приступъ.. Но, сдѣ-лавъ не болѣе ста шаговъ, мы очутились на краю бездны въ 400 футовъ глубины и 50 футовъ ширины. Перейти ее было не возможно… А между тѣмъ за бездною, въ томъ же направленiи шла цѣпь низшихъ скалъ, которая можетъ быть (не смѣю утверждать) вела къ вершинѣ…. Былъ часъ по полудни; здѣсь барометръ упалъ на 13 дюймовъ 11 \( \frac{8}{30} \) линiй, термометръ – на 1 градусъ 6 мя-|18|нутъ ниже нуля; но, по причинѣ нашего пребыванiя въ продолженiе нѣсколькихъ лѣтъ въ самыхъ жаркихъ тро-пическихъ странахъ, мы озябли отъ этого легкаго холо-да…. По барометрической формулѣ Лапласа, мы до-стигли высоты 18,097 футовъ; если вычисленiя Ла-Кон-дамина вѣрны, то намъ оставалось до вершины еще 1,224 футовъ или утроенная высота Святаго Петра въ Римѣ. Мы не долго оставались въ этой пустынѣ, гдѣ ско-ро собрался туманъ. Воздухъ былъ совершенно влаженъ. Облака не имѣли никакого опредѣленнаго направленiя, такъ что я не могу сказать, дуютъ ли на этомъ возвы-шенiи Западные вѣтры, противоположные тропическимъ муссонамъ. Мы болѣе уже не видали ни Чимборасо, ни сосѣднихъ горъ на площадкахъ Квито. Мы какъ будто исчезли въ облакѣ. Сошествiе было гораздо затрудни-тельнѣе восхожденiя. Мы останавливались только для того, чтобъ наполнить наши карманы отломками скалъ, вполнѣ будучи увѣрены, что по возвращенiи въ Европу у насъ съ жаромъ будутъ просить маленькаго кусочка отъ Чимборасо. На высотѣ 17,400 футовъ выпалъ сильный градъ. Градины были полупрозрачныя, бѣлыя, какъ мо-локо, и составлены изъ концентрическихъ слоевъ; нѣко-торыя отъ круговращенiя имѣли плосковатую форму. Че-резъ двадцать минутъ мы вышли изъ черты вѣчныхъ снѣговъ, и градъ былъ замѣненъ снѣгомъ: еслибъ онъ насъ засталъ нѣсколько выше, то мы подверглись бы величайшей опасности. Черезъ два часа и пять или шесть минутъ, мы возвратились на то мѣсто, гдѣ оста-вили нашихъ лошаковъ, и гдѣ насъ ожидали туземцы, весьма безпокоившiеся столь продолжительнымъ отсут-ствiемъ. Наша экспедицiя внѣ снѣговъ продолжалась три съ половиною часа, и во все продолженiе этого времени, не смотря на то, что воздухъ былъ весьма рѣдокъ, мы не отдыхали ни одной минуты. |19|Чтобъ сойти въ деревню Кальпи, мы взяли дорогу, идущую болѣе къ Сѣверу, нежели лiаны Сисгуна, про-ходили черезъ Пунгупалу, уѣздъ, богатый растенiями, и въ пять часовъ вечера мы подали руку нашему до-брому другу Священнику деревни Кальпи. По обыкно-венiю, на другой день нашей экспедицiи и въ послѣ-дующiе дни, погода была прелестная. 25 Iюня, въ Рiобамбо-Нуэво, Чимборасо явился во всемъ своемъ блескѣ, можно сказать въ томъ спокой-номъ торжествѣ и въ томъ величiи, которыя составля-ютъ природный характеръ всѣхъ тропическихъ пейзажей.Второе покушенiе на цѣпь скалъ, прерванную бездною, конечно, было такъ же безплодно, какъ и первое, и я занялся тригонометрическими измѣренiями ближняго волкана. 16 Декабря 1831 года, Буссенго пытался, съ дру-гомъ своимъ Полковникомъ Галлемъ (Hall), убитымъ потомъ въ Квито, взойти на вершину Чимборасо, сперва чрезъ Моку и Чилларуллу, потомъ чрезъ Аренамъ; но онъ принужденъ былъ спускаться, когда барометръ упа-далъ на 13 дюймовъ 8\( \frac{1}{2} \) линiй, а термометръ на 7 гра-дусовъ 8 минутъ выше нуля. Слѣдовательно онъ под-нялся на 64 тоазовъ выше, нежели я. Вотъ что говоритъ этотъ знаменитый Путешественникъ: «Дорога, которую мы прокладывали чрезъ снѣга во время послѣдней на-шей экспедицiи, дозволяла намъ подвигаться впередъ не иначе, какъ очень медленно… Сперва мы цѣплялись за скалы, слѣва была страшная бездна. Чувствуя уже припадки, производимые рѣдкимъ воздухомъ, мы при-нуждены были садиться, такъ сказать, на каждомъ шагу. Рыхлый снѣгъ въ три или четыре дюйма глубины по-крывалъ крѣпкiй и неясный слой льду; чтобъ не вы-биться изъ силъ, мы должны были умѣрять шаги. Негру, шедшему впереди насъ, сдѣлалось очень дурно: я хотѣлъ ему подать помощь, но мои ноги поскользнулись, и къ |20|счастiю Полковникъ и негръ успѣли меня удержать. Порой мы подвергались ужаснѣйшимъ опасностямъ.Между тѣмъ всходить становилось легче, въ 3 часа и \( \frac{3}{4} \) мы взошли нс уступъ скалы, цѣли нашихъ усилiй, ши-риною только в нѣсколько футовъ и окруженную без-донною пропастью. Здѣсь мы убѣдились, что далѣе итти не возможно. Тогда мы находились у призмы, которой верхняя оконечность, вся покрытая снѣгомъ, есть вер-шина Чимборасо. Чтобъ имѣть вѣрную идею о топогра-фiи всей этой горы, вообразите себѣ огромную каменную массу, спрятанную подъ снѣгомъ и окруженную со всѣхъ сторонъ столбами. Эти столбы составляютъ уступы ска-лы, выходящiе изъ-подъ вѣчныхъ снѣговъ.
(*) Отрывокъ изъ неизданныхъ записокъ этого знаменитаго Путе-шественника.|13|открывая среди снѣговъ мого каменныгъ чернѣющихся уступовъ, мы ласкали себя надеждою легко достигнуть вершины. 22 Iюня 1802 года, мы вышли изъ долины Топiя и отправились въ путь; мы были уже на высотѣ 8,898 футовъ надъ уровнемъ Южнаго моря, и по отлогому возвышенiю поднялись къ подошвѣ горы, гдѣ мы поче-вали въ одной Индiйской деревнѣ Кальпи. На этой пу-стынной равнинѣ кое-гдѣ растутъ кактусы и чинусы (да-ры жалкой почвы), которые служатъ въ пищу здѣшнимъ многочисленнымъ стадамъ. Неподалеку отъ Кальни, на Сѣверозападѣ отъ Ликана, на безплодной площадкѣ, возвышается небольшая отдѣльная гора, Черная, Яна-урка, которая въ геогно-стическомъ отношенiи заслуживаетъ величайшее вни-манiе. Этотъ конусъ находится на Юго-юго-востокъ отъ Чимборасо, почти въ разстоянiи трехъ миль, и отдѣляется отъ него только верхнею долиною Лузiи.Если онъ образовался не отъ боковаго изверженiя Чим-бирасо, то безъ сомнѣнiя одолженъ своимъ началомъ силамъ подземнымъ, которыя въ продолженiе нѣсколь-кихъ тысячь лѣтъ тщетно искали проложить себѣ дорогу чрезъ каменные бока горы. Если вѣрить преданiю и древнимъ рукописямъ, которыми владѣлъ Кацикъ Аюнъ Ликанскiй (Кучоканди), волканическое изверженiе горы Яна-урки произошло вскорѣ послѣ смерти Инки Тюпа-Юпанки, то есть въ половинѣ пятнадцатаго столѣтiя. Преданiе гласитъ, что звѣзда упала съ неба и заронила огонь. На Восточной сторонѣ, или, лучше, у подошвы горы Яна-урки, со стороны Ликана, тамошнiе жители прово-дили какъ къ скалѣ, въ которой находится отверстiе, похожее на входъ оставленной галереи. Изъ этого от-верстiя выходитъ столь сильный подземный шумъ, что теченiе воздуха слишкомъ слабо для того, чтобъ быть причиною этого шуму. Вѣроятно, подземный ручей |14|падаетъ на эту часть горы. Чимборасо, не смотря на необъятныя массы снѣга, его покрывающаго, столь скудно орошаетъ окружающiя ее площадки, что многiеполагаютъ, и весьма основательно, будто она всасываетъ, такъ сказать, всѣ воды, сама въ себя, посредствомъ внутреннихъ каналовъ. Переночевавъ въ деревнѣ Кальни, которая лежитъ на высотѣ 9,720 футовъ надъ уровнемъ моря, мы снова отправились въ путь, по утру 23 Iюня. Мы положили начать наше восхожденiе съ Юго-юго-восточной стороны горы, и Индiйцы, бывшiе нашими проводниками, изъ коихъ не всѣ достигли до снѣговой черты, одобрили наше намѣренiе. Чимборасо окружена большими доли-нами, которыя подымаются одна надъ другою, по-добно ступенямъ лѣстницы. Послѣ перваго, довольно продолжительнаго всхода, сквозь Лузiйскiя лiаны, мы взошли на площадку Сисгунъ. Первый уступъ находится на высотѣ 10,200 футовъ, второй – на высотѣ 11,700. Эти двѣ обширныя долины, покрытыя пастбищемъ, высотою равняются самой высшей вершинѣ Пиринеевъ (Pie Nethon) и вершинѣ Пикъ-де-Тенерифа. Онѣ пред- ставляютъ чрезвычайно однообразное зрѣлище, потому что, кромѣ травы, на весьма большихъ разстоянiяхъ кое-гдѣ встрѣчаются двуполовинковыя растенiя (dicotyle-done). По видимому флора Чимборасо вообще гораздо бѣднѣе Квитской. Температура въ здѣшнихъ странахъ перемѣняется днемъ отъ 4 до 16 градусовъ, и ночью отъ 0 до 10 градусовъ. Густые туманы, окружавшiе всѣ вершины, препят-ствовали мнѣ окончить тригонометрическiя дѣйствiя, начатыя мною на этой площадкѣ, совершенно ровной съ Сисгуномъ, и потому мы отправились далѣе и дошли до озера Яна-Кочъ, которое есть не что иное какъ ма-ленькiй круглый бассейнъ, имѣющiй не болѣе 300 фу-товъ въ дiаметрѣ. Всходитъ сюда было не трудно: я|15|иногда слѣзалъ съ моего лошака и то для того, чтобъ вмѣстѣ съ моимъ товарищемъ Г. Бонпланомъ сорвать какое-нибудь рѣдкое растенiе. Небо болѣе и болѣе тем-нѣло. Между слоевъ тумана, движимаго вѣтромъ, стояли неподвижно группы облаковъ, отдѣленныя другъ отъ друга. Одинъ только разъ мы ясно могли видѣть верши-ну Чимборасо. Я оставилъ моего лошака, потому что въ предъидущую ночь выпало очень много снѣга. По ука-занiю барометра, мы были тогда на высотѣ 13,500 фу-товъ. Товарищъ же мой даже не присѣлъ до тѣхъ поръ, пока не вступилъ въ черту вѣчныхъ снѣговъ, то есть, на возвышенiе, превосходящее высоту Монъ-Блана. Здѣсь мы оставили лошаковъ и лошадей дожидать нашего воз-вращенiя. На разстоянiи 150 тоазовъ отъ маленькаго бассейна Яна-Коча, наконецъ мы увидѣли голую скалу. До этого мѣста свойство земли, по которой мы ѣхали, не позво-ляло намъ заниматься геогностическими наблюденiями, огромныя стѣны скалъ, отчасти похожiя на хрупкiя, дурно высѣченныя колонны или на мачтовый лѣсъ отъ 50 до 60 футовъ высоты, шли отъ Сѣверовостока къ Югозападу и восходили изъ средины снѣговъ. Одолѣвъ эту первую преграду, мы взошли на одну изъ тѣхъ уте-систыхъ ступеней, которую мы видѣли еще съ долины: эта ступень была единственнымъ переходомъ, который намъ представило возможность продолжать наше восхож-денiе. Дорога становилась все уже и утесистѣе. Всѣ та-мошнiе жители, кромѣ одного, оставили насъ на высотѣ 15,600 футовъ. Ихъ не могли удержать ни просьбы, ни обѣщанiя, ни угрозы. Они говорили, что имъ гораздо труднѣе насъ дышать здѣшнимъ воздухомъ. И такъ мы остались одни: Бонпланъ, нашъ любезный другъ, мень-шой сынъ Маркиза Карлоса Монтуффи, разстрѣлянный потомъ по повелѣнiю Генерала Морильйо, и я. Мы съ |16|большимъ трудомъ, совершенно окутанные туманами, до-стигли выше той точки, которой достигнуть даже мы не смѣли надѣяться. Скала, на которую мы взошли, на-зываемая по-Испански Энчилья, походила на спинку сто-ловаго ножа и мѣстами имѣла не болѣе 8 или 10 дюй-мовъ ширины. На право и на лѣво, взоръ терялся въ бездонныхъ пропастяхъ: невѣрный шагъ грозилъ смертiю. Между тѣмъ преграды возрастали по мѣрѣ того, какъ мы продвигались впередъ. Куски скалы, считаемые нами твердыми, обрывались и рушились подъ нашими ногами…. Сверхъ того, скалы становились до такой сте-пени утесисты, что мы принуждены были цѣпляться за нихъ руками, израненными уже острыми иглами…. Мы взбирались одинъ за другимъ и, но еще медленнѣе, по-двигались впередъ отъ того, что на каждомъ шагу долж-ны были, такъ сказать, испытывать твердость пути. Всѣ Путешественники по Андамъ, вступая въ черту верхнихъ снѣговъ, всегда находятся въ величайшей опасности безъ праводниковъ и не имѣя никакихъ свѣдѣнiй о мѣстопо-ложенiи. Не видя болѣе вершины и побуждаемые удвоеннымъ любопытствомъ узнать разстоянiе, отдѣлявшее насъ отъ цѣли нашего путешествiя, мы начали барометриче-скiя наблюденiя съ того мѣста, гдѣ Энчилья, становясь шире, дозволяла двоимъ итти рядомъ, держась другъ за друга. Мы достигали высоты 17,500 футовъ. Такъ какъ воздухъ, не смотря на высоту, былъ напитанъ влагою, то скала была обнажена, и песокъ, насѣвшiй въ ея тре-щинахъ, былъ чрезвычайно мокръ. Термометръ стоялъ тогда на 2 градусахъ 8 минутахъ, выше нуля; будучи опущенъ на 3 дюйма въ песокъ, онъ поднялся на 5 гра-дусовъ 8 минутъ. Результатъ этого наблюденiя, на вы-сотѣ 2,860 тоазовъ, очень замѣчателенъ, потому что 400-ми тоазами ниже, на границѣ вѣчныхъ снѣговъ, средняя температура воздуха, по наблюденiямъ, тщательно |17|собраннымъ Г-мъ Буссенго (Boussingault) и мною, не превышаетъ 1 градуса 6 минутъ, выше нуля. Причину возвышенiя температуры земли (песка) до 5 градусовъ 8 минутъ, во всякомъ случаѣ, должно приписать подземному жару горы Далериты, конечно не отъ всей массы, но отъ струи воздуха, истекающаго изъ-внутри. Послѣ мучительнаго восхожденiя, продолжавшагося цѣлый часъ, Энчилья стала менѣе скалиста; но туманъ былъ все такъ же густъ. Тогда мы начали чувство-вать болѣе и болѣе сильную тошноту и обмороки, болѣе тяжкiе, нежели трудность дыханiя. Туземецъ, не отстававшiй отъ насъ, страдалъ болѣе чѣмъ мы, не смотря на то, что былъ гораздо крѣпче и сильнѣе насъ. Кровь текла у насъ изъ десенъ и губъ, да-же глазная перепонка наполнялась кровью. Эти припадки, ужасные для другихъ, были нами нѣсколько разъ выдер-жаны безъ вреда, на волканѣ Пиченчи, на менѣе зна-чительномъ возвышенiи. Вдругъ я почувствовалъ сильнуютошноту, за которою послѣдовалъ обморокъ, и я упалъ безъ чувствъ на скалу. Вдругъ, не смотря на чрезвычайное спокойствiе воздуха, туманы, разсѣянные можетъ быть электриче-иским силами, исчезли, и мы еще разъ увидѣли куполъ Чимборасо. Съ какимъ восторгомъ, съ какою жадностiю мы устремили на него наши взоры! Надежда достигнуть вершины одушевили наши истощенныя силы; Энчилья, кое-гдѣ покрытая небольшими кучами снѣгу, становилась шире… Мы бросились как на приступъ.. Но, сдѣ-лавъ не болѣе ста шаговъ, мы очутились на краю бездны въ 400 футовъ глубины и 50 футовъ ширины. Перейти ее было не возможно… А между тѣмъ за бездною, въ томъ же направленiи шла цѣпь низшихъ скалъ, которая можетъ быть (не смѣю утверждать) вела къ вершинѣ…. Былъ часъ по полудни; здѣсь барометръ упалъ на 13 дюймовъ 11 \( \frac{8}{30} \) линiй, термометръ – на 1 градусъ 6 мя-|18|нутъ ниже нуля; но, по причинѣ нашего пребыванiя въ продолженiе нѣсколькихъ лѣтъ въ самыхъ жаркихъ тро-пическихъ странахъ, мы озябли отъ этого легкаго холо-да…. По барометрической формулѣ Лапласа, мы до-стигли высоты 18,097 футовъ; если вычисленiя Ла-Кон-дамина вѣрны, то намъ оставалось до вершины еще 1,224 футовъ или утроенная высота Святаго Петра въ Римѣ. Мы не долго оставались въ этой пустынѣ, гдѣ ско-ро собрался туманъ. Воздухъ былъ совершенно влаженъ. Облака не имѣли никакого опредѣленнаго направленiя, такъ что я не могу сказать, дуютъ ли на этомъ возвы-шенiи Западные вѣтры, противоположные тропическимъ муссонамъ. Мы болѣе уже не видали ни Чимборасо, ни сосѣднихъ горъ на площадкахъ Квито. Мы какъ будто исчезли въ облакѣ. Сошествiе было гораздо затрудни-тельнѣе восхожденiя. Мы останавливались только для того, чтобъ наполнить наши карманы отломками скалъ, вполнѣ будучи увѣрены, что по возвращенiи въ Европу у насъ съ жаромъ будутъ просить маленькаго кусочка отъ Чимборасо. На высотѣ 17,400 футовъ выпалъ сильный градъ. Градины были полупрозрачныя, бѣлыя, какъ мо-локо, и составлены изъ концентрическихъ слоевъ; нѣко-торыя отъ круговращенiя имѣли плосковатую форму. Че-резъ двадцать минутъ мы вышли изъ черты вѣчныхъ снѣговъ, и градъ былъ замѣненъ снѣгомъ: еслибъ онъ насъ засталъ нѣсколько выше, то мы подверглись бы величайшей опасности. Черезъ два часа и пять или шесть минутъ, мы возвратились на то мѣсто, гдѣ оста-вили нашихъ лошаковъ, и гдѣ насъ ожидали туземцы, весьма безпокоившiеся столь продолжительнымъ отсут-ствiемъ. Наша экспедицiя внѣ снѣговъ продолжалась три съ половиною часа, и во все продолженiе этого времени, не смотря на то, что воздухъ былъ весьма рѣдокъ, мы не отдыхали ни одной минуты. |19|Чтобъ сойти въ деревню Кальпи, мы взяли дорогу, идущую болѣе къ Сѣверу, нежели лiаны Сисгуна, про-ходили черезъ Пунгупалу, уѣздъ, богатый растенiями, и въ пять часовъ вечера мы подали руку нашему до-брому другу Священнику деревни Кальпи. По обыкно-венiю, на другой день нашей экспедицiи и въ послѣ-дующiе дни, погода была прелестная. 25 Iюня, въ Рiобамбо-Нуэво, Чимборасо явился во всемъ своемъ блескѣ, можно сказать въ томъ спокой-номъ торжествѣ и въ томъ величiи, которыя составля-ютъ природный характеръ всѣхъ тропическихъ пейзажей.Второе покушенiе на цѣпь скалъ, прерванную бездною, конечно, было такъ же безплодно, какъ и первое, и я занялся тригонометрическими измѣренiями ближняго волкана. 16 Декабря 1831 года, Буссенго пытался, съ дру-гомъ своимъ Полковникомъ Галлемъ (Hall), убитымъ потомъ въ Квито, взойти на вершину Чимборасо, сперва чрезъ Моку и Чилларуллу, потомъ чрезъ Аренамъ; но онъ принужденъ былъ спускаться, когда барометръ упа-далъ на 13 дюймовъ 8\( \frac{1}{2} \) линiй, а термометръ на 7 гра-дусовъ 8 минутъ выше нуля. Слѣдовательно онъ под-нялся на 64 тоазовъ выше, нежели я. Вотъ что говоритъ этотъ знаменитый Путешественникъ: «Дорога, которую мы прокладывали чрезъ снѣга во время послѣдней на-шей экспедицiи, дозволяла намъ подвигаться впередъ не иначе, какъ очень медленно… Сперва мы цѣплялись за скалы, слѣва была страшная бездна. Чувствуя уже припадки, производимые рѣдкимъ воздухомъ, мы при-нуждены были садиться, такъ сказать, на каждомъ шагу. Рыхлый снѣгъ въ три или четыре дюйма глубины по-крывалъ крѣпкiй и неясный слой льду; чтобъ не вы-биться изъ силъ, мы должны были умѣрять шаги. Негру, шедшему впереди насъ, сдѣлалось очень дурно: я хотѣлъ ему подать помощь, но мои ноги поскользнулись, и къ |20|счастiю Полковникъ и негръ успѣли меня удержать. Порой мы подвергались ужаснѣйшимъ опасностямъ.Между тѣмъ всходить становилось легче, въ 3 часа и \( \frac{3}{4} \) мы взошли нс уступъ скалы, цѣли нашихъ усилiй, ши-риною только в нѣсколько футовъ и окруженную без-донною пропастью. Здѣсь мы убѣдились, что далѣе итти не возможно. Тогда мы находились у призмы, которой верхняя оконечность, вся покрытая снѣгомъ, есть вер-шина Чимборасо. Чтобъ имѣть вѣрную идею о топогра-фiи всей этой горы, вообразите себѣ огромную каменную массу, спрятанную подъ снѣгомъ и окруженную со всѣхъ сторонъ столбами. Эти столбы составляютъ уступы ска-лы, выходящiе изъ-подъ вѣчныхъ снѣговъ.