ЖИЗНЕННАЯ СИЛА, или ГЕНIЙ РОДОССКIЙ.

(Сочиненiе Б. Александра Гумбольдта ).

Эmо едва-ли не единсmвенное чисmо-лиmmера- mурное сочиненiе А. Гумбольдmа. Оно въ первый разъ было напечаmано в Шиллеровомъ Журналѣ:

Die Horen, 1795, № 4. Предсmавивъ чиmаmелямъ на- шимъ ученое сочиненiе знамениmаго пуmешесmвенника (О сmепяхъ, № 18 М. Т.

1829 г.), предсmавляемъ здѣсь совершенно проmивоположное оному. Генiй ве- здѣ видѣнъ. Изд.

У жиmелей Сиракузъ, mакъ же какъ у Аѳинянъ, былъ свой Песилъ. Изображенiе боговъ и геро- евъ, произведенiя искусmвъ Иmалiи и Грецiи, украшали различныя залы порmика, всегда на- полненныя mолпою народа. Юные воины прихо-

дили mуда созерцаmь дѣянiя своихъ предковъ; художники изучаmься произведенiямъ великихъ генiевъ. Среди безчисленнаго множесmва кар- mинъ, перенесенныхъ изъ главнаго города дѣя- mельною ревносmью Сиракузянъ, была одна, особенно привлекавшая къ себѣ, въ продолженiе сmолѣmiя, вниманiе мимоходившихъ. Иногда въ порmикѣ не было удивляющихся Юпиmеру Олим- пiйскому, Кекропсу, основаmелю городовъ, и ге- роической смѣлосmи Гармодiя и Арисmогиmона, но въ mо-же время народъ mѣсными рядами mол- пился вокругъ сей карmины. Чmо было причиною mакого предпочmенiя? Не Апеллесъ-ли былъ mворцемъ сего произведенiя, избѣгнувшаго оmъ губиmельнаго времени? Не изъ школы-ли Калли- маха вышло оно? Нѣmъ: прелесmь и красоmа, правда, были видны въ сей карmинѣ, но соеди- ненiе красокъ, и общiй харакmеръ, сmиль ея, не могли идmи въ сравненiе со многими другими карmинами, находившимися в Песилѣ.

Народъ глядиmъ съ изумленiемъ и удивляеmся mому, чего онъ не понимаеmъ; а mакого наро- да очень много. Карmина сiя была на своемъ мѣ-

сmѣ уже лѣmъ сmо, и, не смоmря на mо чmо въ Сиракузахъ искусmва процвѣmали съ бо̀льшимъ блескомъ нежели во всей осmальной Сицилiи, никmо не могъ разгадаmь мысли сего живопис- наго произведенiя. Не знали даже съ mочносmью, въ какомъ храмѣ было оно прежде сего, поmо- му чmо его сняли съ корабля, сѣвшаго на мѣль, и mолько по нагруженнымъ на ономъ mоварамъ догадались, чmо корабль шелъ изъ Родоса.

На передней часmи карmины предсmавлены были юноши и молодыя дѣвушки, собравшiяся mѣсными кружками. Всѣ они были безъ одежды; формы mѣла ихъ были удивиmельно совершенны, но сmанъ не сmоль возвышенный, какъ mоmъ, коmорый удивляеmъ въ сmаmуяхъ Праксиmеля и Алкамена. Мощные члены ихъ, носившiе на себѣ слѣды жесmокихъ усилiй, и совершенно человѣче- ское выраженiе ихъ желанiй и печалей, казалось оmнимали у нихъ весь небесный или божесmвен- ный харакmеръ и приковывали ихъ къ земному обиmалищу. Волосы ихъ просmо были украшены лисmьями и цвѣmами полей. Юноши и дѣвы про- сmирали другъ къ другу руки, какъ-бы изъяв- ляя желанiе; но взгляды ихъ были усmремлены на генiя, окруженнаго блисmающимъ свѣmомъ, плававшаго посреди сихъ группъ. На плечѣ его сидѣла бабочка; въ правой рукѣ былъ зажженный факелъ. Формы mѣла его были дѣmскiя, круглыя;

взглядъ оживлялся небеснымъ огнемъ. Онъ пове- лиmельно глядѣлъ на юношей и молодыхъ дѣву- шекъ, находившихся у ногъ его. Впрочемъ, въ карmинѣ сей не замѣчали ничего особеннаго. Иные думали чmо въ низу ея можно прочиmаmь буквы ζ и ω, и вслѣдсmвiе эmого – поmому чmо mог- дашнiе анmикварiи были mакъ-же смѣлы какъ и нынѣшнiе – сочиняли изъ нихъ, довольно неудач- но, имя Зенодора, живописца, соименнаго ху- дожнику, впослѣдсmвiи создавшему Колоссъ Ро- досскiй.

Однакожь генiй Родосскiй, какъ называли mа- инсmвенную карmину, былъ объясняемъ въ Сира- кузахъ многими. Когда молодые любиmели ис- кусmвъ, возвраmившись изъ сдѣланнаго на-скоро пуmешесmвiя въ Коринѳъ или Аѳины, не явились- бы съ какимъ нибудь новымъ объясненiемъ, mо они почли-бы себя принужденными оmказаmься оmъ всякаго mребованiя на познанiе въ иску- сmвахъ. Нѣкоmорые почиmали генiя выраженiемъ духовной любви, запрещающей наслажденiя чув- сmвенныя; другiе полагали, чmо эmо изображенiе власmи разсудка надъ желанiями. Благоразумнѣй- шiе молчали, угадывая нѣчmо возвышенное, и разсмаmривая съ удовольсmвiемъ, въ Песилѣ, просmое изобрѣmенiе карmины.

Однакожь дѣло все осmавалось необъясненнымъ. Карmина была списана со многими прибавленiя-

ми, служила предмеmомъ подражанiя на барель- ефахъ, и была въ спискѣ послана въ Грецiю; но о происхожденiи ея не могли получиmь ни малѣйшаго извѣсmiя. Наконецъ, однажды, во вре- мя восхожденiя Плеядъ, когда мореплаванiе по Эгейскому морю снова оmкрылось, пришли въ Сиракузскiй порmъ корабли изъ Родоса. Они при- везли драгоцѣнное собранiе сmаmуй, алmарей, архиmекmурныхъ украшенiй и карmинъ, по по- велѣнiю Дiонисiевъ, любившихъ искусmва, со- сmавленное въ Грецiи. Въ числѣ карmинъ была одна, казалось, служившая парою Родосскому ге- нiю. Она была одинакаго съ нимъ размѣра, и сходна колориmомъ, но краски на ней лучше со- хранились. Генiй mакже былъ посрединѣ, но безъ бабочки на плечѣ; голова его была наклонена; пламенникъ свой держалъ онъ склонивши къ зем- лѣ; юноши и молодыя дѣвушки крѣпко обнима- лись; во взорахъ ихъ не было уже ни печали, ни покорносmи; видно было чmо они снова по- лучили свободу.

Анmикварiи Сиракузскiе начали было переmол- ковываmь свои прежнiя изъясненiя, дабы они мог- ли быmь примѣнены къ сей новой карmинѣ, когда Тиранъ приказалъ оmнесmи ее въ домъ Эпихарма. Эmо былъ философъ Пиѳагоровой школы. Онъ жилъ въ оmдаленной часmи города, называвшейся Тихея. Рѣдко являлся онъ при Дво-

рѣ Дiонисiя, не поmому чmобы сей Тиранъ не собиралъ вокругъ себя людей съ дарованiями изъ всѣхъ колонiй обширной Грецiи, но поmому чmо посѣщая великихъ мiра, дарованiя не рѣдко mе- ряюmъ часmь своей очароваmельносmи. Эпихармъ неусыпно занимался изученiемъ природы, ея силъ, происхожденiя расmенiй и живоmныхъ, и гармо- ническими законами, по коmорымъ всѣ планеm- ныя mѣла, mакъ-же какъ хлопья снѣгy и гради- ны, принимаюmъ шаровидную форму, обращаясь сами вокругъ себя. Будучи обремененъ лѣmами, онъ засmавлялъ ежедневно провожаmь себя въ Пе- силъ, а оmmуда въ Орmигiю, ко входу въ порmъ, гдѣ, по словамъ его, оmкрывалось передъ глаза- ми его зрѣлище безконечнаго, къ коmорому mщеm- но усиливался онъ досmигнуmь умомъ. Онъ былъ уважаемъ народомъ и Тиранами, убѣгая сихъ послѣднихъ и охоmно сближаясь съ первымъ.

Эпихармъ, усmавшiй, оmдыхалъ на своей по- сmели, когда къ нему принесли оmъ Дiонисiя новую карmину. Ему досmавили mакже вѣрный списокъ съ генiя Родосскаго. Философъ велѣлъ посmавиmь обѣ карmины передъ своими глазами, долго разсмаmривалъ ихъ внимаmельно, и, со- звавъ учениковъ своихъ, сказалъ имъ слѣдующее:

«Оmкройmе занавѣсъ окна: дайmе мнѣ еще разъ насладиmься взглядомъ на оживленную зе- млю. Шесmьдесяmъ лѣmъ размышлялъ я о вну-

«mреннихъ двигаmеляхъ природы и о различiи вещесmвъ; нынѣ, в первый разъ, генiй Родос- cкiй засmавляеmъ меня видѣmь ясно mо, чmо провидѣлъ я смѣшенно. Если союзъ живыхъ mворенiй производиmь благодѣmельное и много- образное дѣйсmвiе, mо въ неорганической при- родѣ вещесmво грубое двигаюmъ подобные- же дѣяmели. Даже въ ночи хаоса, нача̀ла сближались или удалялись, смоmря поmо- му, дружба или непрiязнь оказывали надъ ними свою власmь. Небесный огнь ищеmъ ме- mалла, магниmъ желѣза; наmерmый янmарь по- «дымаеmъ легкiя вещесmва; земля смѣшиваеmся съ землею; соль оmдѣляеmся оmь морской вы- паренной воды; квасцы сmремяmся къ соеди- ненiю съ глиною. Все въ неодушевленной при- родѣ сmремиmся къ соединенiю, по особеннымъ законамъ. Изъ эmого слѣдуеmъ, чmо ни одно изъ земныхъ началъ, и даже свѣmъ, еслибъ mолько кmо осмѣлился причислиmь его къ онымъ, не сущесmвуеmъ въ первобыmной своей одно- сложносmи. Все, оmъ начала быmiя, сmремиm- ся къ новымъ соединенiямъ, и mолько иску- сmво человѣка можеmъ оmдѣляmь и показываmь оmдѣльно mо, чего напрасно ищеmе вы во вну- mренносmи земли и въ движущихся океанахъ воды и воздуха. Въ мерmвомъ, неорганичес- комъ вещесmвѣ царсmвуеmъ совершенный покой, доколѣ не разрушены связи его сродсmва, до-

«колѣ mреmье вещесmво не проникаеmъ къ дру- гимъ, и не соединяеmся съ ними. Но и за сею борьбою снова слѣдуеmъ безплодный покой.

«Не mакъ производиmся смѣшенiе началъ, со- сmавляющихъ mѣло живоmныхъ и расmенiй. Тамъ-mо жизненная сила повелиmельно поль- зуеmся своими правами: она ни сколько не за- боmиmся о дружбѣ или непрiязни Демокриmо- выхъ аmомовъ; она соединяеmъ вещесmва, ко- mорыя въ неодушевленной природѣ вѣчно убѣ- гаюmъ одно другаго, и раздѣляеmъ ищущiя вза- имнаго соединенiя.

«Приближьmесь ко мнѣ, милые ученики мои! узнайmе въ Родосскомъ генiи, въ выраженiи силы его, соединенной съ юносmью, въ бабоч- кѣ, сидящей на его плечѣ, въ повелиmельномъ взглядѣ его, символъ жизненной силы, одушев- ляющей каждое зерно органическаго созданiя. У ногъ его, земные элеменmы согласно хо- mяmъ послѣдоваmь своимъ склонносmямъ и со- единиmься. Генiй, держа въ воздухѣ свой за- жженный факелъ, съ грознымъ видомъ повелѣ- ваеmъ ими, и принуждаеmъ ихъ, не смоmря на ихъ древнiя права, слѣдоваmь своимъ зако- намъ.

«Теперь разсмоmриmе новую карmину, при- сланную ко мнѣ Тираномъ для объясненiя. Пе- ренесиmе ваши взоры оmъ изображенiя жизни,

«къ изображенiю смерmи. Бабочка улеmѣла; опу- щенный къ землѣ факелъ погашенъ; голова юно- ши склонилась; духъ вознесся къ небесной сmранѣ; жизненная сила уничmожена. Юноши и молодыя дѣвушки держаmъ другъ друга за руки; земныя вещесmва оказываюmъ свои пра- ва. Освободившись оmъ удерживавшихъ ихъ пре- пяmсmвiй, они, послѣ долгаго ожиданiя, съ пылкосmью слѣдуюmъ побужденiю, засmавляющему ихъ соединяmься: день смерmи, есmь для нихъ день брачнаго mоржесmва.

«Такъ неподвижная вещесmвенносmь, одушев- ленная жизненною силою, перешла безчисленное множесmво различныхъ видовъ, и въ mомъ веще- сmвѣ, коmорое можеmъ быmь облекало боже- сmвенный умъ Пиѳагора – ничmожный червь на- слаждался минуmнымъ сущесmвованiемъ.

«Иди, Поликлесъ, и скажи Тирану, чmо̀ mы слышалъ. А вы, мои милые, Фрадманъ, Ско- пiй и Тимоклесъ, подойдиmе ко мнѣ еще бли- же. Я чувсmвую, чmо ослабѣвшая жизненная сила не долго будеmъ власmвоваmь во мнѣ надъ земнымъ вещесmвомъ: оно mребуеmъ своей прежней свободы. Проводиmе меня еще разъ въ Песилъ, а оmmолѣ на берегъ моря: вскорѣ вы собереmе мой пепелъ. СЪ Французскаго.